Читать книгу - "Заморозь мне `маргариту` - Лорен Хендерсон"

– Что это такое? – съязвила Хелен. – Допрос? – Сэм задает Фиалке очень важные вопросы, – оборвал ее Хьюго. – А если кого-то не интересуют ответы, то незачем тут ошиваться.

– Это оскорбление! – в бешенстве выкрикнула Хелен.

– Хелен, прошу тебя, – шикнула Джейни. Фиалка не обратила внимания на перепалку.

Она морщила лоб, пытаясь что-нибудь вспомнить.

На ее лице постепенно проступали краски. Ей явно шло на пользу всеобщее внимание.

– Ничего особенного не помню, к сожалению, – наконец объявила она. – У него были обычные руки. Никакого сильного запаха. Не мужской «Ангел» и не «Комм», их бы я сразу узнала… Хотя немного пахло лосьоном после бритья. Может быть, «Калвин Кляйн».

– Великолепно, – вздохнул Хьюго. – Круг подозреваемых резко сокращается.

– Он был белым, – сварливо добавила Фиалка. – Я совершенно уверена. Было, конечно, темно, но мне кажется, по рукам я бы заметила, если бы он был темным.

– К сожалению, это тоже мало чего дает, – устало сказал Хьюго. – Можно точно сказать, что это был не Фишер, который достаточно темен, но вряд ли ты смогла бы отличить меня, например, от Ранджита.

– Нет, поклясться не могу, – серьезно сказала Фиалка. – О боже! – Собственные слова навели ее на какую-то идею. – Мы ведь не будем вызывать полицию, да? Я больше этого не вынесу! ММ? – Она обвела собравшихся глазами. Мелани подошла к ней поближе. – Я ведь не обязана сообщать об этом в полицию, да?

– Фиалка, – сдержанно заговорила Мелани, – по-моему, кто-то только что попытался тебя убить.

– Но ведь… то, о чем я говорила тебе только что… – Фиалка умоляюще смотрела на Мелани. – Все эти скандалы… Это хорошо для таких актрисок, как Лиз Херли[85], которые не умеют играть. Та просто цветет от рекламы, но мы говорили о том, что надо, чтобы к тебе относились серьезно… Мне скоро играть Нору, я очень хочу работать, а пока меня знают только как Фуксию и по этой чудовищной рекламе пива… – Фиалка, судя по всему, вошла в эмоциональный штопор, и в ее голосе появились прежние капризные интонации. – Просто будет больше заголовков – не таких, каких нужно, – а они его все равно никогда не поймают.

– Разве ты не боишься, что такое может произойти еще раз? – спросила Мелани с искренним изумлением.

– Боюсь! – призналась Фиалка. – Но полиция так беспомощна. Я же говорила, что они до сих пор истязают меня своими тупыми вопросами: откуда я достала инсулин, – а это не имеет никакого отношения к делу, потому что Филип-то получил его от меня. Я уже объяснила им. Я не понимаю, почему я должна им рассказывать, откуда я достала инсулин. Но они считают, будто я что-то от них скрываю. Если мы им сообщим о сегодняшнем, они никогда не оставят меня в покое. А мне совершенно не нравятся их вопросы. Они меня на чем-то ловят. Вот Хьюго наверняка понравилось бы, он бы славно повеселился. А мне совсем не нравится.

– Это правда? – послышался голос с крыльца. Там стояла Табита, и ее трясло от возбуждения. Убедившись, что все смотрят на нее, она сбежала по лестнице, вытянув вперед руки. Но, подбежав к кучке собравшихся, она сложила руки на груди и пошла вперед. Люди расступались перед ней, как воды Красного моря.

– О, нет! – прошептала она, глядя на Фиалку, которая уже сидела прямо, опираясь на Джейни, и не хватало лишь Табиты, чтобы она вернулась в полную боеготовность. Щеки Фиалки мигом покраснели, движения стали быстрыми.

– Фиалка, – продолжала Табита. – Какой ужас! Я жутко тебе сочувствую!

Я задумалась, случайно ли интонации Табиты так похожи на Фиалкины. Создавалось впечатление, что она пытается копировать не только ее манеру одеваться.

Она опустилась на колени перед Фиалкой и умоляюще посмотрела ей в глаза, как Линда Дарнелл в финале фильма «Кровь и песок»[86].

– Ты простишь меня? – почти неслышно пролепетала она.

– Табита, ты хочешь сказать, что это ты набросилась на Фиалку? – спросил Хьюго сухим, как мартини без вермута, голосом.

Табита резко вскинула голову. Вслед за ней к нам спустился и Пол. Услышав слова Хьюго, он протиснулся вперед и агрессивно спросил:

– Что ты хочешь сказать?

– Именно то, что сказал, – с пугающим спокойствием ответил Хьюго. – По-моему, Табита только что в чем-то себя обвинила. Я хочу выяснить, что она имеет в виду.

– Я ничего плохого не сделала Фиалке! – запротестовала Табита. Я присмотрелась к ней и заметила, что ее веки покрыты темной тушью с блестками. Выглядело очень эффектно. – Я совсем другое имела в виду, – продолжала она. – Просто я очень переживаю, что Фиалка оказалась втянутой во все это.

– Бедная Фиалка, – раздался голос обсуждаемой особы, которая не очень уверенно встала на ноги, – была бы счастлива, если б ей объяснили, о чем ты говоришь.

Табита тоже встала. Все чуть отпрянули. Эти две женщины мало отличались друг от друга – одного роста и одинакового телосложения; их платья, прически и туфли были очень похожи. Фиалка явно только сейчас обратила внимание на такое сходство. Она замерла, пытаясь осознать это. Ее реакция сама по себе выглядела мини-драмой – одним движением бровей Фиалка умудрилась передать удивление, презрение и жалость.

– Разве не видишь! – воскликнула Табита. – Мы так одеты…

Фиалка великолепно выкрутилась из ситуации, хотя для этого ей пришлось позаимствовать реплику у Хьюго:

– А, ты одета. – Она разглядывала Табиту, точно та была полуразложившимся трупом из «Секретных материалов». – Сначала мне показалось, что ты пришла в одной ночной рубашке. Кстати, у тебя из шва нитка торчит.

Хьюго мужественно пытался не смеяться. Я понимала, каково ему.

Табита, стиснув зубы, уставилась на Фиалку. Прекратив изображать сочувствие, она стала гораздо симпатичнее.

– Если ты не понимаешь, что случилось, то незачем тебе объяснять! – злобно выкрикнула она. – Но напасть хотели не на тебя! Им была нужна я! Сначала мне испортили трос, а теперь – это! Ты что, не понимаешь – кто-то пытается уничтожить меня!

И она шумно разрыдалась.

– Наверное, нужно сказать ей спасибо, что на этот раз она не устроила обморок, – сказала я.

Хьюго пожал плечами:

– Разница невелика. Сейчас продемонстрировала свое умение лить слезы в нужный момент. Табита думает, что жизнь – это вечные пробы.

– Когда рядом ММ, – добавила я, посмотрев в сторону Табиты. – Но в те моменты, когда вокруг не бродит режиссер, она – совершенно нормальный человек.

Фиалка лежала в спальне родителей Мэттью. Софи прикладывала к ее шишке лед. Пол, следуя вежливым, но строгим указаниям Мелани, увел Табиту – та довела себя до такого состояния, что было несложно уговорить ее поехать домой. Остальным гостям сказали, что Фиалка упала и ударилась головой. Впрочем, их хватило лишь на несколько озабоченных возгласов, а потом они продолжили пьянствовать и флиртовать. В кабинете матери Мэттью уединилась небольшая группа – Хьюго, я, Мелани, Мэттью и Джейни, – чтобы провести военный совет. Фиалка просила не вызывать полицию. Это никому не понравилось, но мы понимали, что нет смысла приглашать сюда полицейских только для того, чтобы Фиалка с широко раскрытыми глазами рассказала им историю о том, как поскользнулась на своих каблуках от Маноло, и извинилась за то, что вокруг ее падения подняли такой шум.